В течение почти целого года я хранил кокон гусеницы гигантской бабочки. Его построение приводило меня в недоумение. Узкое отверстие в шейке кокона, через которое вполне развившееся насекомое должно было совершить свой выход в свет, не соответствовало размерам насекомого. Как же могло совершиться это освобождение, требующее, очевидно, колоссальных усилий и труда?

Мне пришлось быть свидетелем первых усилий бабочки по освобождению ее из плена. Целое утро я наблюдал за ее терпеливыми и настойчивыми усилиями освободиться. Но казалось, что все ее усилия напрасны. Наконец терпение мое истощилось. Я решил, что кокон пересох и потерял свою гибкость, так как зимовал в квартире, а не в родной для него почве среди вереска. Во всяком случае, я вообразил себя более мудрым и сострадательным, чем Творец, и решил помочь бабочке освободиться. Концом ножниц я прорезал нити кокона и немного увеличил отверстие выхода. Теперь моя бабочка без всякого затруднения выбралась наружу, волоча свое огромное распухшее туловище с непропорционально маленькими и сморщенными крыльями. Напрасно сидел я, ожидая увидеть замечательный процесс растяжения, при котором крылья бабочки достигают нормальных размеров и приобретают свой разноцветный узор. Я жаждал увидеть насекомое во всей его красоте и совершенстве, так как эта бабочка была одной из прекраснейших представительниц своего рода. Однако мои ожидания были напрасны. Бабочка так и осталась непропорциональным недоноском и вскоре умерла, вместо того чтобы порхать в воздухе на радужных крыльях. Моя ложная сострадательность стала причиной ее гибели. Оказывается, давление, которому подвергается бабочка, проходя через узкое отверстие, вызывает прилив укрепляющего вещества к сосудам крыльев, после чего они приобретают необходимую для полета форму; я же прервал этот процесс.

Часто вспоминал я об этой бабочке, с состраданием наблюдая за теми, кто борется с горем, страданиями и невзгодами. Я охотно сократил бы время испытаний и дал им избавление. Близорукий человек! Любовь Творца к Своим созданиям гораздо больше, чем моя!

Дальновидная, совершенная любовь стремится к тому, чтобы сделать совершенным предмет любви, и не избегает кратковременных страданий. Любя Своих детей, наш Небесный Отец не допустит слабости и не лишит их слез и страданий, формирующих душу. Он наказывает их, чтобы они могли стать участниками Его святости. Подобно своему Старшему Брату, дети Божьи через многие скорби и страдания совершенствуются, приобретают навык к послушанию и достигают славы.